Понятия публичной сферы и коммуникаций. Концепция публичной сферы хабермаса Что такое публичная сфера

ПОНЯТИЯ ПУБЛИЧНОЙ СФЕРЫ И КОММУНИКАЦИЙ

Коммуникация:

1. Средство связи любых объектов матер.и дух.мира.

2. Общение, передача инфы от чел.к чел.

3. Передача и масс.обмен инфой с целью воздействия на общ-во и его составные компоненты.

К. – акт общения,связь между двумя и более индивидами, основанные на взаимопонимании; сообщение инфы одним лицом другому или ряду лиц посредством общей системы символов (знаков).

Коммуникация – взаимодействие между людьми посредством знаков, размещённых в презентационных, репрезантационных, технических средствах, распространяемых по определённым каналам в соответствии с выбранным кодом.

Публичными признаются коммуникации, «нацеленные на передачу информации, затрагивающей общественный интерес, с одновременным приданием ей публичного статуса». Публичный статус - статус, связ. с открытостью и ориентац. на общее благо.

Публичные коммуникации осуществляются в трех сферах общественной жизни: это политика, экономика, духовно-культурная сфера. Наиболее активно в публичной сфере сегодня развиваются политические коммуникации, под которыми подразумевают «общение, передачу информации от управляющих к управляемым и обратно, а также используемые при этом средства связи — формы, способы, каналы общения».

Ф-е публичных коммуникаций оказывается возможным в публичной сфере.

Публичная сфера — это определенное пространство, в кот. различные социальные системы (правительство, партии, профсоюзы, массмедиа) ведут обществ. дискуссию и могут вступать в оппозицию по отнош. др. к др.

Субъектное пространство публичной сферы (Д. П. Гавра) составляют два типа субъектов — институциональные и субстанциональные. Общественность в качестве субстанционального субъекта публичной сферы понимается как совокупность индивидов и социальных общностей, которые функционируют в публичной сфере и которыми движут некие общие интересы и ценности, имеющие публичный статус.

Объектом публичных коммуникаций постепенно становится поиск общественного консенсуса м/д соц. субъектами, прежде всего, через информирование и убеждение.

Можно сказать, что «направление» публичных коммуникаций приобретает полидирекциональность: это «горизонтальные» коммуникации между субстанциональными субъектами и «вертикальные» коммуникации — между институциональными и субстанциональными субъектами публичной сферы. Публ. коммуникации обеспечивают право индивида, субстанционального субъекта на инф-ю, на право быть инф-м.

Выделяют две группы текстов, предназначенных для массовой аудитории: устную публичную речь и письменную публичную речь. Ориентацию таких текстов на определенный сегмент ее ЦА. Д/публичной речи х-н ярко выраженный воздейств. х-р.

Под информацией вообще понимается «вся совокупность данных, фактов, сведений о физическом мире и обществе, вся сумма знаний — результат познавательной деятельности человека, которая в том или ином виде используется обществом в различных целях». В Федеральном законе РФ «Об информации, информатизации и защите информации», принятом Гос. Думой 25 янв. 1995 г., дается такое определение: «Информация — это сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления».

По степени общественной значимости выделяют следующие виды информации: массовая, социальная и личностная. СсО оперируют определенным типом социальной информации — одним из наиболее сложных и многообразных типов информации, связанных с обществом и человеком. Соц. будет считаться та информация, которая «производится в процессе человеческой деятельности, отражает факты с точки зрения их общественной значимости и служит для общения между людьми и достижения ими своих целей, обусловленных их социальным положением». Она должна обладать такими качествами, как истинность и достоверность, систематизированность и комплексность, релевантность, полнота, точность, своевременность и оперативность.

Значительное место в исследованиях российских ученых занимает публичная сфера . где, по выражению Ю. Красина, «в открытом сопоставлении взглядов происходит “притирка” разных групп интересов, и в диалоге с государственной властью формируется гражданское сознание и гражданская позиция» . В публичной сфере формируется общественное мнение, происходит обсуждение социально-политических проблем, реализация общественных интересов, осуществляется влияние на государственную политику различных организаций, представляющих частные интересы.

Развитие публичной сферы невозможно без формирования зрелого гражданского общества и гражданской культуры. С точки зрения французского исследователя демократии Ги Эрмэ, для формирования гражданственности необходима такая культура, для которой характерны определенные черты, такие как открытость по отношению к другим людям; толерантность, которая позволяет сопоставлять и сравнивать свою точку зрения с мнением других, принимать перемены и обновление; потребность в отчетности о деятельности руководителей всех уровней. Гражданственность, но его мнению, состоит из трех взаимодополняющих и неразделимых элементов: она основана на осознании единства нрав и обязанностей, которые бесполезны, если остаются невостребованными; предполагает наличие конкретных гражданских действий - от потребности быть информированным до активного участия в политических и избирательных кампаниях; опирается на систему ценностей и нравственную убежденность, придающие этой системе смысл и значение 1 .

Аналогичной точки зрения придерживается отечественный ученый Ю. Красин, который считает, что нарастание многообразия интересов обогащает общественную жизнь, но одновременно создает потребность в терпимости по отношению друг к другу. Толерантность . с его точки зрения, - «это вопрос о том, как жить при наличии различий между людьми» .

В публичной сфере происходит взаимодействие общественных интересов граждан и публичной политики государства, которое зависит от готовности населения к формированию структур гражданского общества. От активности различных организаций, союзов, движений зависит их степень влияния на государственные органы в целях реализации общественных интересов.

Публичная сфера обеспечивает влияние общества на власть, являясь важнейшим атрибутом демократизации. Трудно не согласиться с американским политологом Л. Даймондом, который писал: «В конечном счете...демократия побеждает или проигрывает благодаря индивидуумам и группам, их выбору и действиям» .

Демократия несовместима с тотальным распространением государственной власти на негосударственную сферу гражданского общества. В то же время демократизацию нельзя определять как упразднение государства и достижение стихийно складывающегося соглашения между гражданами, составляющими гражданское общество. Демократический проект располагается между этими двумя крайностями. Демократия представляет процесс распределения власти и публичного контроля за ее исполнением в рамках политики, для которой характерно наличие институционально разных, но взаимосвязанных сфер гражданского общества и государства. Мониторинг и общественный контроль за исполнением власти лучше всего осуществляется при демократическом строе именно при таком институциональном разделении. Демократия в данном случае понимается как разделенная на две части и саморефлексивная система власти, в которой и правители, и управляемые получают каждодневное напоминание о том, что тем, кто осуществляет власть над другими, нельзя творить произвол.

Проблема публичной сферы, которая, с точки зрения Л. В. Смор- гунова, не разрешена в России, связана с тем, что «политическое» и «публичное» по-прежиему ассоциируется с государством. «Служение государству как российская традиция “политического”, - пишет российский политолог, - может иметь положительный эффект, если само государство станет чувствительным к развитию общественности, к поддержке инициатив гражданского общества, само станет руководствоваться не целью гомогенизации общества, а намерением использовать его потенциал многообразия, соединит управление с самоуправлением» .

Публичную сферу нельзя отождествлять с гражданским обществом, потому что здесь должен происходить диа-юг общества с властью. В качестве одного из важнейших условий усиления роли гражданского общества в либерально-демократической традиции принято считать уменьшение влияния институтов государственной власти. Сторонники такой концепции гражданского общества исходят из непримиримого противостояния государства и гражданского общества, когда сила и успех одного возможны лишь при слабости и поражении другого. Однако, как показывает политическая практика, в рамках демократической системы отношения этих институтов должны строиться на иных принципах. Государство и гражданское общество в рамках демократического устройства заинтересованы в поддержке друг друга, повышении эффективности своей деятельности. Гражданское общество не способно без сильного государства удовлетворить значительную часть требований общества, а государство должно видеть в гражданском обществе его специфическую роль в создании демократии. Поэтому современные западные исследователи (Гж. Экиерт, О. Энкарнасьон) считают, что сила государства и гражданского общества в условиях демократии должна возрастать одновременно. Гражданское общество не должно основываться на узкоэгоистических требованиях. Оно должно быть озабочено сохранением баланса между интересами общества в целом и интересами отдельных институтов и секторов гражданского общества в частности.

Характеризуя ситуацию о состоянии гражданского общества в России, А. А. Галкин и Ю. А. Красин делают вывод о несостоятельности утверждений, отвергающих его наличие. Российские исследователи полагают, что гражданское общество существует и функционирует, но оно проходит лишь начальные стадии своего становления, в чем и заключается «источник драматических противоречий российской действительности, ее неустойчивости, слабости всей партийно-политической системы» .

В целом имеющиеся тенденции в развитии гражданского общества дают основания для умеренно оптимистической оценки перспектив общественного развития страны, связанной с повышением активности людей в общественной жизни и их заинтересованности в реализации своих интересов, направленной на институты политической системы.

Под публичной коммуникацией обычно понимают вид устного общения, при котором информация в обстановке официальности передается значительному числу слушателей .

Для публичных коммуникаций характерна передача информации, затрагивающей общественный интерес , с одновременным приданием ей публичного статуса .

Публичный статус подразумевает сообщение информации лицом, обладающим определенным социальным статусом, т.е. формально установленным или молчаливо признаваемым местом индивида в иерархии социальной группы.

Кроме того, статус публичности связан с официальностью обстановки общения, которая предполагает своевременное оповещение аудитории о теме сообщения и статусе выступающего и приглашение ее в определенное место и время. Официальное общение подчиняется определенному регламенту.

При публичном общении слушатели должны находиться в поле зрения говорящего, т.е. это контактное общение в отличие от дис-тантного массового общения, осуществляемого через СМИ.

Слушатели являются в определенной степени заинтересованной аудиторией, специально пришедшей послушать выступающего в силу своей социальной роли (например, работники организации, студенты, прихожане, сторонники политической партии и т.д.). Публичное общение относится к институциональному (статусно ориентированному) общению в отличие от персонального (личностно ориентированного).

Статусно ориентированное общение имеет множество разновидностей, выделяемых в том или ином обществе в соответствии с принятыми в нем сферами общения и сложившимися социальными институтами: политическими, деловыми, научными, педагогическими, медицинскими, военными, спортивными, религиозными, юридическими и т.д.

Особенно больше место публичное выступление занимает в политических PR-акциях, к которым прежде всего следует отнести различные формы публичного обращения государственных и общественных деятелей к гражданам и народу, доклады партийных лидеров на съездах и других политических форумах, выступления участников политических дебатов, а также речи, произносимые на митингах и встречах с избирателями.

Публичная сфера - это определенное пространство, в кот. различные социальные системы (правительство, пар­тии, профсоюзы, массмедиа) ведут обществ. дискуссию и могут вступать в оппозицию по отнош. др. к др.

Сфера публичной жизни, в рамках которой может разворачиваться обсуждение общественно значимых вопросов, ведущее к формированию информированного общественного мнения. С развитием публичной сферы связан ряд институтов - государство, газеты и журналы, обеспечение публичного пространства, такого, как парки, кафе и другие общественные места, - а также культура, благоприятствующая публичной жизни.

Субъектное пространство публичной сферы (Д. П. Гавра) составляют два типа субъек­тов - институциональные и субстанциональные.

Общественность в качестве субстанционального субъекта пуб­личной сферы понимается как совокупность индивидов и со­циальных общностей, которые функционируют в публичной сфере и которыми движут некие общие интересы и ценности, имею­щие публичный статус.

Объектом публичных коммуни­каций постепенно становится поиск общественного консенсуса м/д соц. субъектами, прежде всего, через информиро­вание и убеждение

Исходя из названных постулатов мы трактуем дискурс публичной коммуникации как сложную систему, обладающую шестью основными планами:

· интенциональный план (коммуникационный проект);

· актуальный план или перформанс (практическая реализация коммуникационного проекта в живой деятельности, имеющей знаково-символический характер);

· виртуальный план (ментальные механизмы передачи и восприятия смысловых единиц коммуникации, включая ценностные ориентации, способы идентификации, репертуары интерпретаций и другие ментальные операции);

· контекстуальный план (расширение смыслового поля на основе социокультурных, исторических и иных контексов);

· психологический план дискурса, который пронизывает все другие его планы, выступая их эмционально заряженным компонентом;

· «осадочный» план (запечатление всех вышеназванных планов в виде прецедентных текстов, архитектурных памятников культуры, памятных мест, монументальной образов и символов).

В крупных европейских государствах (а Россия в данном случае повторяет развитие последних) публичные коммуникации зарождаются, формируются прежде всего в публичной сфере в качестве коммуникации определенных социальных групп и институтов, в основном как коммуникации между государством и общественностью, другими словами, как коммуникации институциональных и субстанциональных субъектов общественной сферы.

Понятие «публичной сферы» введено Юргеном Хабермасом в 1962 году для обозначения «грамотного буржуазного общества» и позже «общества в целом», способного действовать в качестве критического противовеса государству.

Преимущественно на материале, относящемся к Великобритании XVIII и XIX вв. Хабермас показывает, как в эпоху зарождения капитализма возникла публичная сфера, а потом - в середине и конце XX в. - она пришла в упадок. Эта сфера была независимой не только от государства (хотя и финансировалась им), но и от основных экономических сил. Это была сфера, позволявшая любому желающему рационально обсудить проблему (то есть провести обсуждение или дискуссию, участники которой лично не заинтересованы в ее исходе, не притворяются и не подтасовывают ее результатов), присоединиться к этой дискуссии, и познакомится с ее материалами. Именно в этой сфере и формировалось общественное мнение.

Информация служила становым хребтом публичной сферы. Предполагалось, что участники публичных дискуссий ясно изложат свои позиции, а широкая публика с ними ознакомится и будет в курсе происходящего. Элементарной и в то же время самой важной формой публичной дискуссии были парламентские дебаты, которые публиковались дословно, хотя, конечно, свою роль (причем существенную) играли библиотеки и публикация государственной статистики.

Идеальную организацию публичной сферы легко представить: это честные члены палаты общин, которые в зале заседаний осуждают проблемы, пользуясь помощью способных и преданных делу государственных служащих, которые честно собирают нужную по ходу дела информацию. При этом весь процесс идет на глазах публики: сказанное добросовестно отражается в официальных публикациях, а пресса обеспечивает доступ к содержанию этих публикаций и старательно сообщает обо всем происходящем, так что, когда дело подходит к выборам, политика можно заставить отчитаться в его деятельности (и, естественно, что он делает это и в течение срока своего пребывания в парламенте, так что вся его деятельность совершенно прозрачна).

Идея публичной сферы чрезвычайно привлекательна для сторонников демократии и тех, кто испытал на себе влияние идей Просвещения. Для первых отлаженная публичная сфера - идеальная модель, на которой может быть продемонстрирована роль информации в демократическом обществе: их привлекает то, что надежная информация, которая предоставляется всем без каких-либо условий, является гарантией открытости и доступности демократических процедур. Концепция публичной сферы бесконечно привлекательна и для тех, кто находится под влиянием идей Просвещения. Она дает возможность людям доступа к фактам, они могут спокойно их проанализировать и обдумать, а затем принять рациональное решение, что нужно делать.

Полезно познакомиться с тем, как Хабермас излагает историю развития публичной сферы, чтобы понять динамику и направления этого развития. Хабермас считает, что публичная сфера или точнее, то, что он называет буржуазной публичной сферой, возникло в XVIII в. в связи с некоторыми важными особенностями капитализма, получившего развитие в это время в Великобритании. Самым важным было то, что класс предпринимателей стал достаточно состоятельным, чтобы добиться самостоятельности и избавиться от опеки государства и церкви. До этого в сфере общественной жизни доминировали двор и церковь, подчеркнуто демонстрировавшие приверженность феодальным обычаям, пока растущее богатство новых капиталистов не подорвало господства традиционной знати. Одним из проявлений этого богатства стала растущая поддержка предпринимателями всего, что было связано с литературой и литераторами: театра, кофеен, романов и литературной критики. Затем в свою очередь ослабла зависимость литераторов от покровителей, и, освободившись от традиционных зависимостей, они сформировало среду, критически настроенную по отношению к традиционной власти. Как замечает Хабермас, «искусство светской беседы превратилось в критику, а острословие - в аргументы».

Другим источником растущей поддержки свободы слова и реформы парламента стало развитие рыночных отношений. По мере того как капитализм рос и креп, он приобретал все большую независимость от государства, все чаще требовал изменения его институтов и не в последнюю очередь - институтов представительной власти, более широкое участие в которых позволило бы ему продолжить экспансию рыночных отношений. Аутсайдеры, обретя силу и веру в свои силы, хотели теперь стать инсайдерами. Борьба за реформу парламента была одновременно и борьбой за свободу прессы, поскольку те, кто выступал за эту реформу, добивались и большей открытости в политике. Знаменательно, что в середине XVIII в. впервые появились полные отчеты о заседаниях парламента.

Параллельно шла борьба за независимость прессы от государства. Этой борьбе содействовала апатия государства, но немало - и низкие издательские расходы. Как оказалось, пресса XVIII-XIX столетий, в которой был представлен очень широкий спектр мнений, при этом очень полно отражала деятельность парламента, что свидетельствует о существовании тесной связи между развитием прессы и парламентской реформой. (Знаменательно, что именно в 1832 г. по отношению к прессе стали употреблять выражение «четвертая власть», имея в виду, что ее место - после власти знати (лордов), князей, церкви и палаты общин.)

И, конечно, важную роль в борьбе Разных сил сыграло формирование политической оппозиции, которое стимулировало столкновение и борьбу мнений, что, в конце концов, привело к возникновению того, что Хабермас называет рационально-приемлемой политикой.

Итогом развития стало создание к середине XIX в. буржуазной публичной сферы с ее характерными чертами: открытой дискуссией, критикой действий власти, полной подотчетностью, гласностью и независимостью действующих лиц от экономических интересов и контроля государства. Хабермас подчеркивает, что борьба за независимость от государства стала важной составляющей буржуазной публичной сферы. Ранний капитализм был вынужден сопротивляться государству, отсюда борьба за свободную прессу, за политические реформы и за более полное представительство капитала во власти.

В своем историческом анализе Хабермас указывает и на парадоксальные особенности буржуазной публичной сферы, которые он называет рефеодализацией некоторых сфер жизни. Одна из них связана с продолжавшимся ростом капитализма. В течение некоторого времени, отмечает Хабермас, происходило «взаимопроникновение» отношений частной собственности и публичной сферы, но на протяжении последних десятилетий XIX в. хрупкое равновесие между ними постепенно стало нарушаться в пользу частной собственности. По мере того как капитализм становился все более могущественным и влиятельным, его сторонники переходили от призывов к реформам государственных институтов, к их захвату и использованию в своих целях. Возникло капиталистическое государство, а его сторонники стали все чаще переходить от дебатов и агитации к использованию государства, в котором они теперь доминировали, в борьбе за свои частные интересы.

В результате члены парламента одновременно оказались и членами правлений частных компаний, политические партии стали получить от бизнеса прямое финансирование, возникли центры разработки партийных стратегий, в парламенте начались систематическая лоббистская деятельность и обработка общественного мнения, публичная сфера теряла свою независимость. Конечно, свою роль играть продолжали и независимые участники - например, такие организации, как «Друзья земли» и профсоюзы, и, конечно, о лейбористской партии Великобритании, - но большинство было за то, чтобы приспособиться к капиталистическим отношениям и, следовательно, расстаться с ролью оппозиционеров (яркий пример - движение новых лейбористов Тони Блэра).

Хабермас не утверждает, что происходит возврат непосредственно к предшествующей эпохе. Наоборот, распространение лоббирования и технологий пиара - особенно на протяжении XX столетия - показывает, что жизненно важные элементы публичной сферы сохранились, стало общепризнанным, например, что в некоторых случаях только предшествующие политические дебаты могут придать легитимность принятым решениям. То новое, что внесли технологии пиара в публичную сферу, - маскарад, к которому участники дебатов прибегают, чтобы скрыть свои истинные интересы, рассуждая об «обществе всеобщего благосостояния» или о «национальных интересах», а это, в свою очередь, превращает дискуссию в современном обществе в «в подделку» под настоящую публичную сферу. Поэтому, используя термин «рефеодализация», Хабермас имеет в виду скорее возврат к силовому противостоянию, к чему-то сходному со средневековыми судебными поединками вместо честного соревнования различных взглядов и мнений.

Еще одно свидетельство рефеодализации, связанное с упомянутым аргументом, - перестройка системы массовых коммуникаций в обществе. Нужно иметь в виду, что эта система играет важную роль в публичной сфере, поскольку СМИ отслеживают события, происходящие в ней, и тем самым обеспечивают обществу широкий доступ к ней. В XX столетии, однако, СМИ превратились в монополистические организации и в меньшей мере стали выполнять свою важнейшую функцию - доводить до общественности достоверную информацию. По мере того как СМИ во все большей степени выражают интересы класса капиталистов, они не столько распространяют информацию, сколько формируют общественное мнение.

У этого процесса есть много аспектов, но итог состоит в том, что по мере того как пресса становится средством рекламы и берет на себя функции пропаганды (даже в том случае, когда публикует, казалось бы, всего лишь репортажи), публичная сфера приходит в упадок. По тем же причинам - растущей коммерциализации и экспансии корпоративного капитала - сокращается роль литературы, ее функция становится преимущественно развлекательной, теперь это бестселлеры и блокбастеры, которые пишутся не для того, чтобы их критически обсуждали, а для того, чтобы потребляли. Касается ли дело издательств, прессы или играющего более важную роль телевидения, все они сегодня порабощены, «феодализированы», их задачей стало прославление капиталистического образа жизни.