Ненадлежащий способ защиты. Теория всего. Судебная практика по

Вы думате, что вы русский? Родились в СССР и думаете, что вы русский, украинец, белорус? Нет. Это не так.

Вы на самом деле русский, украинец или белорус. Но думате вы, что вы еврей.

Дичь? Неправильное слово. Правильное слово “импринтинг”.

Новорожденный ассоциирует себя с теми чертами лица, которые наблюдает сразу после рождения. Этот природный механизм свойственен большинству живых существ, обладающих зрением.

Новорожденные в СССР несколько первых дней видели мать минимум времени кормления, а большую часть времени видели лица персонала роддома. По странному стечению обстоятельств они были (и остаются до сих пор) по большей части еврейскими. Прием дикий по своей сути и эффективности.

Все детство вы недоумевали, почему живете в окружении неродных людей. Редкие евреи на вашем пути могли делать с вами все что угодно, ведь вы к ним тянулись, а других отталкивали. Да и сейчас могут.

Исправить это вы не сможете – импринтинг одноразовый и на всю жизнь. Понять это сложно, инстинкт оформился, когда вам было еще очень далеко до способности формулировать. С того момента не сохранилось ни слов, ни подробностей. Остались только черты лиц в глубине памяти. Те черты, которые вы считаете своими родными.

Система и наблюдатель

Определим систему, как объект, существование которого не вызывает сомнений.

Наблюдатель системы - объект не являющийся частью наблюдаемой им системы, то есть определяющий свое существование в том числе и через независящие от системы факторы.

Наблюдатель с точки зрения системы является источником хаоса - как управляющих воздействий, так и последствий наблюдательных измерений, не имеющих причинно-следственной связи с системой.

Внутренний наблюдатель - потенциально достижимый для системы объект в отношении которого возможна инверсия каналов наблюдения и управляющего воздействия.

Внешний наблюдатель - даже потенциально недостижимый для системы объект, находящийся за горизонтом событий системы (пространственным и временным).

Гипотеза №1. Всевидящее око

Предположим, что наша вселенная является системой и у нее есть внешний наблюдатель. Тогда наблюдательные измерения могут происходить например с помощью «гравитационного излучения» пронизывающего вселенную со всех сторон извне. Сечение захвата «гравитационного излучения» пропорционально массе объекта, и проекция «тени» от этого захвата на другой объект воспринимается как сила притяжения. Она будет пропорциональна произведению масс объектов и обратно пропорциональна расстоянию между ними, определяющим плотность «тени».

Захват «гравитационного излучения» объектом увеличивает его хаотичность и воспринимается нами как течение времени. Объект непрозрачный для «гравитационного излучения», сечение захвата которого больше геометрического размера, внутри вселенной выглядит как черная дыра.

Гипотеза №2. Внутренний наблюдатель

Возможно, что наша вселенная наблюдает за собой сама. Например с помощью пар квантово запутанных частиц разнесенных в пространстве в качестве эталонов. Тогда пространство между ними насыщено вероятностью существования породившего эти частицы процесса, достигающей максимальной плотности на пересечении траекторий этих частиц. Существование этих частиц также означает отсутствие на траекториях объектов достаточно великого сечения захвата, способного поглотить эти частицы. Остальные предположения остаются такими же как и для первой гипотезы, кроме:

Течение времени

Стороннее наблюдение объекта, приближающегося к горизонту событий черной дыры, если определяющим фактором времени во вселенной является «внешний наблюдатель», будет замедляться ровно в два раза - тень от черной дыры перекроет ровно половину возможных траекторий «гравитационного излучения». Если же определяющим фактором является «внутренний наблюдатель», то тень перекроет всю траекторию взаимодействия и течение времени у падающего в черную дыру объекта полностью остановится для взгляда со стороны.

Также не исключена возможность комбинации этих гипотез в той или иной пропорции.

Доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского права и процесса

Пермский государственный университет. 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15.

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Граждане и юридические лица, обращаясь в суд за защитой своих прав, должны использовать для этого определенные законом способы. Анализ судебной практики показывает, что одним из часто применяемых судами оснований для отказа в заявленных требованиях становится «избрание лицом ненадлежащего способа защиты». Однако далеко не во всех случаях обращение к этому основанию для отказа в иске оправдано. А для ситуаций, в которых использование судами этого основания обосновано, необходимо установить некоторые правила его применения.

Ключевые слова: способы защиты; защита гражданских прав; отказ в иске; квалификация гражданских правонарушений

Реализация того или иного способа защиты гражданских прав является, по сути, санкцией (в широком смысле слова) за определенное гражданское правонарушение. Но до применения санкции и оценки правильности избрания способа защиты суду необходимо установить факт самого правонарушения, его доказанность. Это наглядно можно проиллюстрировать на примере уголовного или административного процессов: ведь в них суд сначала устанавливает наличие состава правонарушения, а лишь потом определяется с правильностью избрания санкции за него.

Если суд установит, что факт гражданского правонарушения отсутствует, то анализировать правильность избранного способа защиты представляется нецелесообразным.

Приведем конкретный пример из судебной практики.

Б.А.А. обратился в суд с иском к ОАО о признании недействительными решений совета директоров ОАО, оформленных протоколом заседания №01/04/08 от 02.04.2008 г.

2 апреля 2008 года состоялось заседание совета директоров ОАО, на котором были приняты оспариваемые решения. Перечисленные решения совета директоров Общества были оформлены протоколом.

Посчитав, что вышеприведенные решения приняты с нарушением п. 5 ст. 68 Федерального закона «Об акционерных обществах», в отсутствие члена совета директоров ОАО − истца, не уведомленного о дате предстоящего заседания, последний обратился в арбитражный суд с иском.

Согласно п. 5 ст. 68 указанного Закона член совета директоров (наблюдательного совета) общества, не участвовавший в голосовании или голосовавший против решения, принятого советом директоров (наблюдательным советом) общества в нарушение порядка, установленного настоящим Федеральным законом, иными правовыми актами Российской Федерации, уставом общества, вправе обжаловать в суд указанное решение в случае, если этим решением нарушены его права и законные интересы. Такое заявление может быть подано в суд в течение одного месяца со дня, когда член совета директоров (наблюдательного совета) общества узнал или должен был узнать о принятом решении. Суд с учетом всех обстоятельств дела вправе оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного члена совета директоров (наблюдательного совета) общества не могло повлиять на результаты голосования и допущенные нарушения не являются существенными.

Следовательно, правом на оспаривание решения совета директоров в судебном порядке обладает лишь член совета директоров, не участвовавший в голосовании или голосовавший против такого решения.

Суд установил, что на момент принятия решений истец не являлся членом совета директоров ответчика: «Таким образом, по состоянию на момент обращения Б.А.А. в арбитражный суд с настоящими требованиями последний не являлся членом совета директоров. При таких обстоятельствах …..истец не доказал, что относится к кругу лиц, чьи права и интересы нарушены и могут быть восстановлены при применении избранного им способа защиты права» .

В данном деле гражданским правонарушением является принятие советом директоров решения с нарушением порядка, установленного законодательством или уставом общества. Судя по содержанию правоприменительных актов суды не установили каких-либо нарушений при принятии решений советом директоров общества. Следовательно, отсутствует событие соответствующего гражданского правонарушения.

Аналогичная ситуация сложилась и в другом деле. Истец обратился в суд с требованием о взыскании неосновательного обогащения в виде излишне уплаченной суммы. Однако суды установили, что истец перечислял эту сумму, а ответчик ее получил в соответствии с заключенными между ними договорами подряда. Следовательно, не был доказан один из признаков состава неосновательного обогащения – приобретения (сбережения) имущества приобретателем без должного правового обоснования.

При этом ВАС РФ, отказывая в передаче дела для пересмотра в порядке надзора, пишет: «При указанных обстоятельствах суды апелляционной и кассационной инстанций пришли к правильному выводу, что истцом выбран неправильный способ защиты права» .

Но если имущество было приобретено без должного правового основания, то, следовательно, не было неосновательного обогащения и соответствующего правонарушения. Именно это должно быть основанием для отказа в иске.

К сожалению, в теории гражданского права недостаточно разработано такое научное направление, как квалификация правонарушений. Если мы обратимся к соответствующим исследованиям в науке уголовного права, то увидим, что квалификация правонарушения (преступления) должна начинаться с признаков объективной стороны .

Однако в отличие от уголовного или административного права, в котором применение санкций за правонарушение требуют в подавляющем большинстве случаев компетентные государственные органы или должностные лица, способы защиты гражданских прав реализуют сами участники отношений. Поэтому представляется важным устанавливать суду по гражданским делам наличие у лица права на использование того или иного способа защиты.

В первом из вышеприведенных примеров суд установил, что истец не являлся членом совета директоров на момент принятия оспариваемых решений и, следовательно, не мог использовать способ защиты, предусмотренный в законе (признание недействительным решения совета директором по иску члена совета директоров).

По сути, суд выяснил, что отсутствуют доказательства совершения гражданского правонарушения, иск заявлен лицом, не имеющим правана реализацию соответствующего способа защиты, а отказал в иске по другому основанию − в связи с «избранием ненадлежащего способа защиты». При этом важно отметить, что истец выбрал надлежащий, предусмотренный законом именно для этой ситуации способ защиты – признание недействительным решения органа управления общества.

В плоскости соотношения гражданского материального и процессуального права важно также обратить внимание на следующее. Если лицо обращается с требованием о защите права в ненадлежащий орган, то следует говорить о ненадлежащем выборе формы (или вида формы) защиты гражданских прав. Например, гражданин, не являющийся индивидуальным предпринимателем, подает иск о признании сделки недействительной не в суд общей юрисдикции, а в арбитражный суд. Здесь следует говорить о выборе ненадлежащей формы защиты, а не способа (способ защиты выбран верно). Однако если форма защиты права является надлежащей, но гражданин не относится к числу перечисленных в законе лиц, имеющих право требовать признание конкретной сделки недействительной, то суд должен отказать в удовлетворении иска именно по этому основанию, а не по причине неверно избранного способа защиты.

При отсутствии события или объективных признаков гражданского правонарушения или лица, имеющего право использовать определенный способ защиты, у суда нет никакой необходимости указывать в правоприменительном акте, что истцом избран ненадлежащий способ защиты. Поскольку такая формулировка будет ориентировать заявителя на то, что существует какой-то иной, надлежащий способ защиты гражданских прав в данном споре, что, безусловно, неверно.

Если отсутствует правонарушение, значит, объективно отсутствует и соответствующий ему способ защиты. Если истец не относится к числу лиц, имеющих право на использование определенного способа защиты, но есть другие лица, имеющие такое право, то указание судом в такой ситуации на избрание ненадлежащего способа защиты также неверно, поскольку способ защиты, хоть и ненадлежащим лицом, но избран верно. Здесь суду целесообразно указывать, что заявитель не обладает правом на реализацию избранного им способа защиты гражданских прав. Такая формулировка, особенно при установлении факта гражданского правонарушения, будет ориентировать уже надлежащего субъекта обратиться в суд с соответствующим требованием.

При установлении наличия события гражданского правонарушения и того, что требование о защите права заявлено надлежащим лицом, суд должен перейти к анализу избранного способа защиты.

Если суд придет к выводу, что избран ненадлежащий способ защиты, то, на наш взгляд, суду целесообразно назвать, какой способ защиты в данной ситуации суд считает надлежащим.

Так, например, был заявлен иск о признании права собственности на часть автозаправочной станции и судами было установлено, что ответчики по делу не являлись владельцами спорного имущества и за ними не зарегистрировано право собственности на это имущество. На момент рассмотрения дела право собственности на спорное имущество было зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее – ЕГРП) за другими лицами. ВАС РФ по этому делу отметил следующее: «При таких обстоятельствах суды признали, что избранным истцом способом защиты права не могут быть восстановлены его права в связи с тем, что спорное имущество находится во владении лиц, которые не являются ответчиками по делу, и спорное имущество может быть истребовано у них при наличии к тому правовых оснований в порядке, предусмотренном статьей 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, путем предъявления к ним виндикационного иска» .

Однако принципы выбора надлежащих способов защиты гражданских прав пока не стали предметом детального исследования цивилистами.

В ряде случаев закон содержит прямое указание на надлежащий способ защиты.

Например, согласно п. 3 ст. 486 ГК РФ если покупатель своевременно не оплачивает переданный в соответствии с договором купли-продажи товар, продавец вправе потребовать оплаты товара и уплаты процентов в соответствии со ст. 395 ГК РФ. Здесь свободы выбора способа защиты у продавца нет, так как способ защиты сформулирован законом императивно. Если способ защиты определен в санкции статьи, то при выборе иного способа защиты суды отказывают в удовлетворении требований.

В подобных случаях возможна некоторая свобода выбора способа защиты, если в статье содержится альтернативная санкция. Например, в соответствии с п. 1 ст. 616 ГК РФ нарушение арендодателем обязанности по производству капитального ремонта дает арендатору право по своему выбору: произвести капитальный ремонт и взыскать с арендодателя стоимость ремонта или зачесть ее в счет арендной платы; потребовать соответственного уменьшения арендной платы; потребовать расторжения договора и возмещения убытков.

Однако прямое закрепление в законе способа защиты при определенном правонарушении не должно позволять суду формально подходить к оценке избранного истцом способа защиты. Суд должен не столько следить за буквальным совпадением требования истца с названным в законе способом защиты, сколько устанавливать фактические обстоятельства дела, их соответствие составу конкретного гражданского правонарушения и выяснять истинное намерение заявителя в части защиты его прав. Характерным в этом отношении является следующее дело.

Акционер обратился с иском об «устранении нарушений прав акционеров, выраженных в ненадлежащем определении цены выкупаемых ценных бумаг, признании равной стоимости одной обыкновенной акции и одной привилегированной акции». Суд установил, что ООО приобрело более 95 % акций ОАО и в соответствии с законом воспользовалось своим правом на выкуп у истца принадлежащих ему акций. Ссылаясь на ненадлежащее определение цены акций, истец обратился в суд. Суд, отказывая в удовлетворении иска, в решении отметил следующее: «…абзацем 5 пункта 4 статьи 84.8 Закона об акционерных обществах предусмотрено, что владелец ценных бумаг, не согласившийся с ценой выкупаемых ценных бумаг, вправе обратиться в арбитражный суд с иском о взыскании убытков, причиненных в связи с ненадлежащим определением цены выкупаемых ценных бумаг» .

Суд сделал вывод, что в этой ситуации единственным способом защиты может быть только иск об убытках, вызванных ненадлежащим определением цены выкупаемых акций (именно так текстуально сформулирован способ защиты в законе).

Но если мы внимательно посмотрим на фабулу дела, то увидим, что истец именно этого и хотел: он указывал на то, что цена акций определена неправильно и ему заплатили меньшую сумму, чем ему причиталась, тем самым причинив убытки. И хотя истец выразил свое требование другими словами, вряд ли суд его не понял. Конечно, если истцу не удалось бы доказать занижение цены выкупаемых акций, то суд обоснованно отказал бы в иске, но с другой мотивировкой решения.

Но насколько обоснованно отказывать в удовлетворении требования (в связи с неверным выбором способа защиты), если факт правонарушения установлен судом?

Т.В. Кленова справедливо отметила: «Определение квалификации преступления правильной только потому, что она осуществлена в соответствие с законом, представляется неубедительным. И в общественном мнении, и в профессиональном правосознании естественным является сопряжение правильной квалификации одновременно с идеями законности и истинности» . Эти слова в полной мере относятся и к гражданскому судопроизводству.

При сугубо формальном подходе к оценке избранного способа защиты права выхолащивается важнейшее назначение правосудия – защита прав. Ведь лицо обращается в суд не для того, чтобы ему указали на неверное перенесение текста гражданско-правовой нормы, предусматривающей соответствующий способ защиты, в исковое заявление, а для того, чтобы при наличии правонарушения получить со стороны государственной судебной власти эффективную защиту и реальное восстановление своих нарушенных прав.

Безусловно, последнее замечание особенно актуально для судов общей юрисдикции, в которых участники процесса могут не обладать достаточными юридическими знаниями для правильного избрания способа защиты. Однако следует отметить и то, что далеко не всегда избрание ненадлежащего способа защиты вызвано недостаточной правовой грамотностью лиц, обращающихся в суд.

Многие годы суды удовлетворяли иски собственников о признании недействительными сделок по отчуждению имущества при незаконном выбытии имущества по нескольким сделкам, т.е. квалифицировали эти отношения как реституционные, впоследствии эти же правоотношения были квалифицированы уже как виндикационные .

До сих пор нет четкого разграничения требований о взыскании основной задолженности по договору и требования об убытках .

Длительное время суды оценивали требования о признании недействительной государственной регистрации права собственности как надлежащий способ защиты, пока ВАС РФ не установил, что такой способ вообще действующим законодательством не предусмотрен: «поскольку в ГК РФ, в Законе о регистрации, в иных законах не предусмотрен такой способ защиты, как признание недействительным зарегистрированного права, Президиум приходит к выводу, что оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество может происходить лишь с использованием установленных гражданским законодательством способов защиты, применяемых с учетом характера и последствий соответствующего правонарушения» .

При признании договора незаключенным одни суды квалифицируют сложившиеся отношения сторон как фактические договорные отношения, другие – как неосновательное обогащение с применением, естественно, различных статей ГК РФ.

К сожалению, этот перечень неединообразных подходов к квалификации гражданско-правовых нарушений и способов защиты прав можно продолжить.

Непонимание субъектами права политики судов, реализуемой в их практике квалификации гражданских правонарушений, формальный подход к оценке избранного способа защиты, безусловно, значительно снижает гарантии гражданских прав и негативно сказывается на доверии общества к судебной власти.

Таким образом, избрание ненадлежащего способа защиты права может стать основанием для отказа в иске только при предварительном установлении судом факта совершения гражданского правонарушения и того, что за защитой права обратилось надлежащее лицо. При этом судам следует отказаться от формального (буквального) подхода к оценке избранного заявителем способа защиты, устанавливать сущность истинных намерений обращающегося за защитой лица, не всегда совпадающих с текстуальным требованием. Перед гражданско-правовой наукой и практикой должна быть поставлена задача разработки единообразных подходов к квалификации гражданских правонарушений.

Библиографический список

1. Добрачев Д.В. Иски о взыскании основного долга и убытков // Юрист. 2007. №11. С. 55–61.
2. Кленова Т.В. О недостатках формального отношения к квалификации преступлений // Государство и право. 2010. №2. С. 43–49.
3. Корнеева А.В. Теоретические основы квалификации преступлений: учеб. пособие / под ред. А.И. Рарога. М.: ТК «Велби», Изд-во «Проспект», 2008. 176 с.
4. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юрист, 2007. 304 с.
5. Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения: информ. письмо Президиума ВАС РФ от 13 нояб. 2008 г. №126 // Вестн. Высшего арбитражного суда РФ. 2009. №1.
6. Определение ВАС РФ от 12 марта 2010г. №ВАС-2319/10 по делу №А07-4033/2009 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Определение ВАС РФ от 25 февраля 2009 г. №1553/09 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
8. Определение ВАС РФ от 29 января 2009 г. №ВАС-297/09 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
9. Определение ВАС РФ от 5 июля 2010 г. №А 41-10701/08 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
10. По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева: постановление Конституц. суда Рос. Фендерации от 21 апреля 2003 г. №6-П // Вестн. Конституц. суда РФ. 2003. №3.
11. Постановление Президиума ВАС РФ от 28 апреля 2009 г. №15148/08 по делу №21-3607/2007 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
12. Постановление ФАС Центрального округа от 17 декабря 2009 г. по делу №А35-8986/2008-С25 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

Ответ на вопрос о последствиях зависит от того, какой способ защиты необходимо применять в конкретной ситуации. В этом смысле все способы защиты можно разделить на:

1. исключительные способы – такие способы защиты, которые устраняют возможность применения иных способов защиты.

Ø Например, заключен ДКП жилого дома. На основании решения суда данный договор признан недействительным. После этого продавец инициирует спор о применении последствий недействительности этой сделки (реституция). При рассмотрения дела выясняется, что дом реконструирован и кроме того продан третьему лицу. В данном случае единственным исключительным способом защиты будет требование к первому покупателю о возмещении стоимости имущества, так как оснований для удовлетворения требований о реституции, а также требований о виндикации, в данном случае нет.

ОКС РФ от 18.07.2006 № 367-О: суд отмечает, что возможность выбора способа защиты не является бесконечной, она ограничена законом. Право каждого на судебную защиту его прав и свобод не подразумевает возможность выбора гражданином или объединением граждан по своему усмотрению любых способов и процедур судебной защиты, особенности которых применительно к отдельным категориям дел, определяются исходя из Конституции РФ, федеральными законами.

2. альтернативные – способ, который может быть заменен на другой по воле заинтересованного субъекта.

П . 1 ст. 475 ГК РФ – права покупателя при продаже товара ненадлежащего качества, 3 варианта защиты являются альтернативными. То же самое в отношении договора подряда.

Если законом не предусмотрены способы защиты, не перечислены, то они не альтернативные. Если норма диспозитивная, как в подряде, то возможно установить их в договоре.

3. производные – такой способ, который вытекает из основного способа и имеет с ним связь как следствие с причиной.

Например, п. 2 ст. 178 ГК РФ если сделка признана недействительной, как совершенная под влиянием заблуждения, то соответственно применяются правила п. 2 ст. 167. Кроме того сторона, по иску которой сделка признана недействительной вправе требовать от другой стороны возмещения причиненного ей реального ущерба, если докажет, что заблуждение возникло по вине другой стороны.

Если это не доказано, то сторона, по иску которой сделка признана недействительной, обязана возместить другой стороне по ее требованию причиненный ей реальный ущерб, даже если заблуждение возникло по обстоятельствам, не зависящим от заблуждавшейся стороны.

Пример, ст. 333 – виндикация (истребование имущества из чужого незаконного владения).

Выводы:

1) Если из фактических обстоятельств дела видно, что надлежащим является исключительный способ защиты, и при этом истец выбрал иной способ защиты, то в иске должно быть отказано.

2) Если надлежащим является один из альтернативных способов и данный способ выбран истцом, то оснований к отказу в иске нет.

3) если истец воспользовался производным способом защиты, но при это нет оснований для удовлетворения основного требования, а также, если заявлен производный способ защиты без основного требования, то в удовлетворении иска необходимо отказать.

Марта 2013 года

Иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения

Виндикационный иск (так в науке называется) – данный иск был известен еще римскому праву. Буквальный перевод «объявляю о применении силы». В римском праве виндикационный иск являлся основным средством защит права собственности, предоставлялся он собственнику, владение которого утрачено. Наиболее широкое распространение получило определение виндикационного иска как иска не владеющего собственника к владеющему не собственнику.

Закон и судебная практика на сегодняшний день выработали условия для удовлетворения виндикационного иска:

1) наличие у истца права собственности, вещного права либо юридического титула на обладание вещью.

2) Утрата титульным владельцем фактического владения вещью.

3) Возможность конкретизировать вещь при помощи индивидуально определенных признаков из иных однородных вещей.

4) Фактическое нахождение вещи в незаконном владении ответчика.

Статья 302 ГК РФ называет основания для отказа в удовлетворении виндикационного иска:

1. возмездность приобретения спорного имущества.

2. добросовестность приобретения спорного имущества.

3. воля собственника на передачу имущества другому лицу.

Цель виндикационного иска – прекращение незаконного владения ответчиком индивидуально-определенной вещью восстановление нарушенного ответчиком права собственности в части правомочия владения. Спорное имущество при удовлетворении иска изымается у ответчика и передается истцу.

Классическим введением во владение является передача имущества из рук в руки, что одновременно означает прекращение владения обязанного лица. Однако это применимо не ко всем вещам, поэтому истцы вправе требовать от ответчиков в рамках виндикационного иска совершения иных действий, связанных с передачей владения. Например, Постановление ФАС Уральского округа от 28.02. 2008 № Ф09-819\08: АС удовлетворил иск о возврате из чужого незаконного владения нежилого помещения путем выселения, так как ответчик не предоставил доказательств правомерного пользования спорным жилым помещением.

При разрешении спора о виндикации необходимо иметь в виду, что владение ответчика в прошлом могло иметь законное основание . Согласно ст. 622 ГК РФ при прекращении договора аренды арендатор обязан вернуть арендодателю имущество в том состоянии, в котором он его получил с учетом нормального износа или в состоянии обусловленном договором. Поэтому у арендатора, удерживающему вещь после прекращения договора, имущество должно быть истребовано не индикационным иском а другим иском, основанным на ст. 622 ГК РФ, хотя он также будет связан с возвратом имущества. Поэтому виндикационный иск не применим к отношениям по поводу вещей, в отношении которых лица состояли или состоят в обязательственных правоотношениях.

В науке и практике возникает вопрос о соотношении виндикационного требования и кондикционного требования (о возврате неосновательного обогащения).

Ø При виндикации также как и при кондикции истребуется имущество из чужого незаконного владения. Однако если виндикация исчерпывается только возвратом имущества объективно полученного ответчиком, то кондикция применяется для истребования любого обогащения, как полученного, так и сбереженного. И независимо от того, в чем оно выражено, в виде вещи, денежных средств и т.д.

Ø Кроме того виндикационный иск является вещным, отсюда привязанность виндикационного иска к существованию вещи, а также к факту ее нахождения во владении ответчика. Для кондикционного же иска неважно, существует вещь в натуре или нет, так как данный иск может удовлетворять как требования о передаче конкретной вещи, так и по возврату ее стоимости.

Ø Еще одно отличие кондикционного иска заключается в его относительном характера, то есть собственник лишившийся владения, может предъявить требования из неосновательного обогащения только тому, кто непосредственно получил от него вещь. Виндикационный же иск может быть предъявлен к любому, у кого собственник обнаружит свое имущество.

Ø Отличие между исками заключается также в том, что при виндикации значение приобретает добросовестность приобретателя, а также обстоятельства выбытия имущества и характер присвоения его нынешним владельцем, то есть если приобретатель является добросовестным, приобрел имущество по возмездной сделке и оно выбыло из владения собственника по его, то виндикация не допускается. Подобных ограничений кондикция не знает. Однако и в отношении нее установлены некоторые ограничения, в частности, ст. 1109 ГК РФ предусматривает, что не подлежат возврату из неосновательного обогащения:

1) имущество, переданное во исполнение обязательства, до наступления срока исполнения, если обязательством не предусмотрено иное

2) имущество, переданное во исполнение обязательства, по истечении срока исковой давности.

3) Заработная плата и приравненные к ней платежи, а также пенсии, пособия, алименты, стипендии, иные денежные суммы предоставленные гражданину в качестве средства к существованию при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки

4) Денежные суммы и иное имущество, предоставленное во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательство либо предоставило имущество в целях благотворительности.

Ø Кроме того различия между кондикционным и виндикационным исками проводят по критерию возмездности, так как для виндикации не всегда важно, имело ли место встречное предоставление, тогда как возмездность однозначно исключает неосновательное обогащение. Кроме того наличие любого соглашения, как возмездного, так и не безвозмездного, исключает возможность применения кондикции.

Несмотря на все указные различия виндикационный и кондикционный иск нельзя считать взаимоисключающими. Можно привести примеры, когда они применяются совместно и дополняют друг друга. Чаще всего это выражается в применении виндикационного иска для возврата имущества и кондикционного иска для расчетов между сторонами. Необходимо учитывать наличие специальных правил, регулирующих отношения по расчетам при возврате имущества из незаконного владения, в частности, ст. 303 ГК РФ. Поэтому в первую очередь, используется правило ст. 303 ГК РФ и только потом возможно применение нормы ст. 1107 ГК РФ. При этому необходимо учитывать, что ст. 303 ГК РФ имеет более узкое применение и касается только случаев необоснованного приобретения. Тогда как нормы из неосновательного обогащения, в частности, ст. 1107 ГК РФ применимы как к случаям приобретения, так и к случаям сбережения.

Замена истцом первоначально избранного способа защиты своих прав возможна в тех случаях, когда истец изначально выбрал ненадлежащий способ защиты своих прав. Например, собственник имущества узнал о том, что его имущество без его согласия было продано третьему лицу, и предъявил в суд требование о признании сделки недействительной вместо требования об истребовании имущества из чужого незаконного владения.

Верховный суд РФ разъяснил, что, если при принятии искового заявления судья придет к выводу, что избранный истцом способ защиты права не может обеспечить его восстановление, это обстоятельство не является основанием для отказа в принятии искового заявления, его возвращения или оставления без движения. В таком случае суд на этапе подготовки дела к судебному разбирательству выносит на обсуждение вопрос о юридической квалификации правоотношения, чтобы определить, какие нормы права должны быть применены при разрешении спора. Такие разъяснения содержатся в абзаце 2 пункта 9 постановления Пленума Верховного суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

Ранее ВАС РФ разъяснял, что, если имущество было приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, и собственник предъявил иск о признании недействительной сделки по отчуждению имущества, арбитражные суды вправе самостоятельно изменить квалификацию ненадлежаще избранного истцом способа защиты (п. 35 постановления от 29 апреля 2010 г. Пленума Верховного суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»).

Однако, если истец заметил, что выбрал ненадлежащий способ защиты своих прав, целесообразно не дожидаться решения суда и самостоятельно устранить выявленные недостатки путем изменения предмета иска.

Если истец не заменит ненадлежащий способ защиты своих прав на надлежащий, то арбитражный суд может принять судебный акт в пользу ответчика.

Пример из практики: суды отказали в удовлетворении исковых требований, поскольку истец выбрал ненадлежащий способ защиты своих прав

Комитет лесного хозяйства обратился в арбитражный суд с иском о признании недействительными двух договоров купли-продажи земельных участков между администрацией района и коммерческой организацией и о применении последствий их недействительности.

Исковые требования были мотивированы тем, что спорные земельные участки относятся к землям лесного фонда, в связи с чем имеют особый правовой режим. Продавая земельные участки, администрация района вышла за пределы своих полномочий, что, по мнению истца, влечет недействительность заключенных договоров.

Суды первой и апелляционной инстанций в иске отказали.

Суды пришли к выводу, что оспариваемые договоры не нарушают прав истца. Кроме того, истец пропустил срок исковой давности.

Суд кассационной инстанции указал следующее.

Защита гражданских прав осуществляется способами, которые установлены в статье 12 Гражданского кодекса РФ, а также иными способами, предусмотренными в законе.

Способ защиты должен соответствовать содержанию нарушенного права и характеру нарушения. Для того чтобы применить тот или иной способ защиты, нужно иметь в виду, что он должен обеспечивать восстановление нарушенного права истца.

Зарегистрированное право на недвижимое имущество можно оспорить путем предъявления исков, решения по которым являются основанием для внесения записи в ЕГРП. В то же время решение суда о признании сделки недействительной, которым не применены последствия ее недействительности, не является основанием для внесения записи в ЕГРП.

Целью обращения истца с заявленным иском является оспаривание зарегистрированного права собственности одного из ответчиков на спорные земельные участки. Эти участки, по мнению истца, являются землями лесного фонда. По этой причине истец намерен вернуть объекты недвижимости лицу, которое не имело права их отчуждать.

Однако истец при обращении в суд выбрал неверный способ защиты.

Сложившаяся судебная практика сформулировала подходы к разграничению иска виндикационного и иска о применении последствий недействительности сделки. Согласно этим подходам данные иски не могут замещать друг друга, а истец не может выбирать их произвольно по своему усмотрению.

Виндикационный иск представляет собой способ оспаривания зарегистрированного права на недвижимое имущество, при котором суд разрешает спор о гражданских правах на такое имущество, то есть проверяет наличие оснований (возникновения, регистрации) соответствующего права.

С практической точки зрения требования о виндикации и требования о реституции разграничиваются в зависимости от того, какая юридическая связь имеется между сторонами спора. Если истец и ответчик – стороны недействительной сделки, в результате которой спорное имущество получено ответчиком, то между ними исключен виндикационный иск об истребовании этого имущества. Если же их не связывает эта сделка, то возможен иск виндикационный.

Таким образом, права истца, который не является стороной по оспариваемой сделке, не подлежат защите с использованием правового механизма, который установлен в пунктах 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса РФ.

Аналогичная правовая позиция содержится в постановлении Конституционного суда РФ от 21 апреля 2003 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева» и в пункте 35 постановления от 29 апреля 2010 г. Пленума Верховного суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав».

Поскольку истец избрал ненадлежащий способ защиты права, это является самостоятельным основанием для отказа в иске.

На основании изложенного суд кассационной инстанции оставил обжалованные судебные акты без изменения (постановление ФАС Московского округа от 1 августа 2014 г. по делу № А41-31933/13).

При этом если истец избрал надлежащий способ защиты своих прав, но неправильно его обозначил в исковом заявлении (например, истец предъявил иск о признании прекращенным права ответчика, зарегистрированного в ЕГРП, тогда как подобный иск именуется требованием о признании права или обременения отсутствующим), то в таком случае в иске не может быть отказано. Соответственно, и менять предмет иска в этом случае не нужно. Такая правовая позиция изложена в постановлении Президиума ВАС РФ от 20 октября 2010 г. № 4372/10.

Внимание! Истец не вправе одновременно изменить предмет и основания иска

Арбитражное процессуальное законодательство не допускает одновременного изменения предмета и основания иска. Это означает не только запрет сразу заявлять ходатайства об изменении предмета и основания иска, но и запрет в рамках одного процесса последовательно заявлять два или несколько разных ходатайств, сначала об изменении предмета иска, а затем и об изменении основания иска (или наоборот).

Например, истец не вправе заменить требование о признании договора недействительным на требование о расторжении договора (изменение предмета иска), которое основывается на совершенно других обстоятельствах дела (изменение оснований иска).

Это объясняется тем, что если изменить и предмет, и основание иска, то в результате получится новый иск, не тождественный предыдущему. Однако статья 49 Арбитражного процессуального кодекса РФ допускает лишь изменение отдельных элементов уже предъявленного иска, но не замену одного иска другим. В таких случаях заявителю нужно предъявлять в арбитражный суд новое исковое требование в общем порядке. В то же время не будут считаться изменением основания иска ссылки на новые нормы права и судебную практику, а также представление новых доказательств.

Если истец все же заявит ходатайство об одновременном изменении предмета и основания иска, то арбитражный суд откажет в удовлетворении такого ходатайства (постановление ФАС Северо-Западного округа от 5 сентября 2007 г. по делу № А56-34500/2006). Даже если арбитражный суд первой инстанции не усмотрит процессуальных нарушений со стороны заявителя и удовлетворит такое ходатайство, то на практике это может являться основанием для отмены решения суда первой инстанции в вышестоящем суде.

Пример из практики: суд кассационной инстанции отменил обжалуемые судебные акты в связи с тем, что истец одновременно изменил предмет и основание иска

ОАО «Газпром» (далее по тексту – заявитель) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с заявлением к Управлению Росреестра по Москве о признании незаконным отказа в государственной регистрации права собственности заявителя на объект недвижимости и об обязании регистрирующего органа произвести государственную регистрацию права собственности заявителя на спорный объект недвижимости.

В суде первой инстанции заявитель обратился с ходатайством об изменении предмета иска, в соответствии с которым истец просил признать право собственности на спорный объект недвижимости. Тем же ходатайством истец просил заменить ненадлежащего ответчика – Управление Росреестра по Москве на надлежащего – Департамент имущества города Москвы, а само Управление Росреестра по Москве привлечь в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора.

Суд первой инстанции ходатайство заявителя удовлетворил и вынес решение по измененным исковым требованиям, признав право собственности заявителя на спорный объект недвижимого имущества.

Суд апелляционной инстанции оставил решение суда первой инстанции без изменения.

На решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции была подана кассационная жалоба, в которой было указано на незаконность принятых по делу судебных актов.

Суд кассационной инстанции по итогам рассмотрения дела указал следующее.

Истец вправе при рассмотрении дела в арбитражном суде первой инстанции до принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований (ч. 1 ст. 49 АПК РФ).

Предметом иска является материально-правовое требование истца к ответчику, а основанием иска – фактические обстоятельства, на которые ссылается истец в подтверждение своих требований к ответчику. Под изменением предмета иска подразумевается замена одного требования, указанного истцом, на другое, основанием которого являются первоначально указанные факты. Под изменением основания иска понимается замена фактов, указанных истцом первоначально в обоснование своего требования, новыми фактами либо приведение дополнительных фактов, а также исключение некоторых фактов из числа ранее указанных.

При этом Арбитражный процессуальный кодекс РФ не допускает одновременного изменения истцом предмета и основания иска (абз. 4 п. 3 постановления Пленума ВАС РФ от 31 октября 1996 г. № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции»), поскольку такое изменение влечет возникновение нового иска, который подлежит предъявлению в общем порядке, установленном Арбитражным процессуальным кодексом РФ.

Предметом первоначального заявления, которое было предъявлено в порядке главы 24 Арбитражного процессуального кодекса РФ, являлось требование о признании незаконным отказа регистрирующего органа в государственной регистрации права собственности заявителя на объект недвижимого имущества по основаниям незаконности данного отказа, нарушающего права и законные интересы заявителя.

Между тем предметом новых уточненных требований, подлежащих рассмотрению в порядке искового производства, явилось требование о признании права собственности на вновь созданный объект недвижимости по основаниям создания заявителем для себя данного объекта в соответствии с законом (ст. 218, 219 ГК РФ). При этом уточненные требования были предъявлены к новому лицу – Департаменту имущества города Москвы, который был привлечен к участию в деле в качестве ответчика.

Таким образом, заявителем по делу были одновременно изменены предмет и основания первоначально заявленных требований, а также заменено лицо, к которому изначально были предъявлены требования. При этом суд первой инстанции в нарушение положений части 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса РФ принял указанные уточнения. Суд апелляционной инстанции также не устранил данное нарушение, необоснованно указав на тождество оснований первоначальных и новых требований.

Указанные нарушения норм процессуального права привели к принятию незаконных судебных актов, что в силу положений части 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса РФ является основанием для отмены указанных судебных актов.

На основании изложенного суд кассационной инстанции отменил обжалуемые судебные акты и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При этом суду первой инстанции было указано предложить заявителю уточнить свои требования исходя из первоначально предъявленных (постановление ФАС Московского округа от 24 января 2012 г. по делу № А40-96518/10-23-824).

Аналогичная позиция содержится в постановлении ФАС Поволжского округа от 13 декабря 2012 г. по делу № А49-2177/2011.

В то же время в отдельных случаях вышестоящие суды не отменяют решение суда, если в процессе рассмотрения дела истец изменил одновременно предмет и основание иска. Суды мотивируют это тем, что данное нарушение не привело к неправильному разрешению дела по существу, а также к вынесению незаконного и необоснованного судебного акта.

Пример из практики: суд кассационной инстанции указал, что одновременное изменение истцом предмета и оснований иска не может служить основанием для отмены обжалованного решения, поскольку это не привело к принятию неправильного судебного акта

Истец (ОАО) обратился в арбитражный суд с исковым заявлением к ответчику (Управлению Росреестра по Приморскому краю) о признании недействительным отказа в государственной регистрации права собственности на объект недвижимости, а также об обязании осуществить государственную регистрацию права собственности на спорный объект недвижимости в установленный законом срок.

В процессе судебного разбирательства истец изменил свои требования и со ссылкой на иные обстоятельства спора просил признать за ним право собственности на спорный объект недвижимого имущества, а также о замене ненадлежащего ответчика на территориальное управление Росимущества в Приморском крае. Суд первой инстанции принял изменение иска, а также произвел замену ненадлежащего ответчика надлежащим.

Арбитражный суд первой инстанции вынес решение, которым исковые требования удовлетворил.

В порядке апелляционного производства решение суда не пересматривалось.

Решение суда было обжаловано в суд кассационной инстанции. В обоснование кассационной жалобы указывалось, что в процессе разбирательства дела в суде первой инстанции были одновременно изменены предмет и основание искового заявления, что не допускается в соответствии с частью 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса РФ и абзацем 4 пункта 3 постановления Пленума ВАС РФ от 31 октября 1996 г. № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции».

Суд кассационной инстанции отклонил довод кассационной жалобы о том, что в нарушение в ходе судебного разбирательства истец одновременно изменил предмет и основание искового заявления, указав следующее.

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для изменения или отмены решения арбитражного суда, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения (ч. 3 ст. 288 АПК РФ).

Однако в рассматриваемом случае основание для изменения или отмены решения суда отсутствует, поскольку не наступили названные в процессуальном законе последствия – нарушение не привело и не могло привести к принятию неправосудного судебного акта.

Поскольку данное нарушение процессуальных норм не относится к числу безусловных оснований для отмены решения, указанных в части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса РФ, и не привело к принятию неправильного решения, то в таком случае принятие судом к рассмотрению уточненных исковых требований не может служить основанием для отмены судебного акта.

На основании изложенного суд кассационной инстанции оставил обжалуемые судебные акты без изменения, а кассационную жалобу – без удовлетворения (постановление ФАС Дальневосточного округа от 2 сентября 2010 г. по делу № А51-19299/2009).

Таким образом, если истец, несмотря на установленный запрет, все-таки одновременно изменил и предмет, и основание иска, то в вышестоящем суде при обсуждении этого вопроса он может ссылаться на то, что это не привело к неправильному разрешению дела по существу. Однако есть риск, что вышестоящий суд посчитает данный довод необоснованным и отклонит его.

Уточнение истцом первоначально заявленных исковых требований

В зависимости от конкретной ситуации истец может увеличить или уменьшить число материально-правовых требований к ответчику.

Как правило, истец уточняет предмет иска путем добавления новых материально-правовых требований.

Пример уточнения предмета иска путем добавления новых материально-правовых требований к ответчику

Впоследствии арендодатель выяснил, что арендатор использует переданное ему имущество не по целевому назначению.

Арендодатель на основании части 1 статьи 619 Гражданского кодекса РФ предъявил в арбитражный суд иск о расторжении договора аренды.

Однако в процессе рассмотрения дела выяснилось, что из-за нецелевого использования арендованному имуществу был нанесен существенный вред, в результате чего у арендодателя возникли убытки.

В таком случае истец (арендодатель) вправе изменить предмет иска, дополнив первоначальное требование к ответчику о расторжении договора новым требованием – о возмещении убытков (п. 1 ст. 15 ГК РФ).

Однако в отдельных случаях истцу необходимо исключить некоторые из первоначально заявленных требований. Например, ввиду нецелесообразности их дальнейшего рассмотрения в суде, поскольку ответчик такие требования исполнил добровольно.

Пример уточнения предмета иска путем сокращения материально-правовых требований к ответчику

Стороны заключили договор аренды, по которому арендодатель передал арендатору во временное владение и пользование объект недвижимого имущества.

По истечении срока аренды арендодатель отказался продолжать сдавать помещение в аренду, о чем уведомил арендатора. Однако арендатор не вернул арендодателю объект аренды по истечении срока действия договора.

Арендодатель на основании статьи 622 Гражданского кодекса РФ обратился в арбитражный суд с иском к арендатору о возврате недвижимого имущества и об оплате фактического пользования имуществом.

В процессе рассмотрения дела ответчик (арендатор) освободил арендованное имущество и передал его по акту истцу (арендодателю).

В таком случае истец (арендодатель) вправе изменить предмет иска, исключив из него требование о возврате имущества и оставив для рассмотрения в суде только требование об оплате фактического пользования объектом аренды за период просрочки возврата имущества (абз. 2 ст. 622 ГК РФ).

Защита права собственности и иных вещных прав осуществляется посредством исков о признании права, истребовании имущества из чужого незаконного владения, устранении всяких нарушений права, не соединенных с лишением владения (ст. 12, 301 и 304 ГК РФ). Требование о признании сделки недействительной также может применяться для защиты вещных прав. В судебной практике распространены случаи предъявления исков о признании права собственности (иного вещного права), признании сделки ничтожной и зарегистрированного права недействительным без истребования вещи из незаконного владения ответчика. При выборе надлежащего способа защиты вещных прав возникают вопросы о сроках исковой давности, допустимости требования о признании недействительным зарегистрированного права и конкуренции исков при утрате истцом владения вещью.

Обращаясь в суд с требованиями о признании вещного права или сделки ничтожной, оспаривая государственную регистрацию вещного права ответчика на недвижимость, истец, утративший владение вещью, может преследовать цель обойти такие законные ограничения на истребование вещи, как исковая давность и защита добросовестного приобретателя.

Во-первых, в доктрине гражданского права преобладает мнение о нераспространении сроков исковой давности на требования о признании права*(1). Во-вторых, в предмет доказывания по делам о признании права собственности и признании сделки ничтожной не входит вопрос о добросовестности ответчика как приобретателя спорного имущества. Между тем добросовестный приобретатель недвижимого имущества считается собственником в силу абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ с момента государственной регистрации права, если спорное имущество не может быть от него истребовано в связи с ограничениями виндикации, установленными ст. 302 Кодекса. Движимая вещь не поступает в собственность добросовестного приобретателя, но не может быть от него истребована, если при рассмотрении виндикационного иска будут установлены обстоятельства, указанные в ст. 302 ГК РФ (движимая вещь может поступить в собственность добросовестного владельца по давности владения в соответствии со ст. 234 Кодекса).

Собственник (иной обладатель вещного права) может оправдывать свой интерес в иске тем, что после признания за ним вещного права, признания сделки ничтожной или аннулирования государственной регистрации права ответчика у него появится возможность самоуправно завладеть вещью. Если собственник не истребует вещь по суду, то, отобрав ее у незаконного владельца насильственным способом, он будет защищен от иска о возврате вещи. ГК РФ не предусматривает владельческой защиты как отдельного института. Такая защита в усеченном виде введена только в рамках приобретательной давности. Лицо, добросовестно владевшее вещью, вправе на основании п. 2 ст. 234 ГК РФ истребовать вещь из владения нарушителя, не являющегося собственником или законным владельцем.

На иски о признании права собственности не распространяется исковая давность, поскольку спор сводится только к выяснению вопроса о наличии у истца самого права (т.е. истец владеет вещью и требует только подтвердить наличие у него права). Суд осуществляет защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав (ст. 11 ГК РФ), а исковой давностью признается срок для защиты нарушенного права (ст. 195 Кодекса), например в результате нарушения правомочия владения. Президиум ВАС РФ при рассмотрении одного из дел со ссылкой на ст. 208 ГК РФ пришел к выводу, что на иск о признании права собственности не распространяется срок исковой давности, поскольку нарушение права истца не связано с лишением владения*(2).

Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа исходит из того, что на требование о признании неисполненной сделки ничтожной срок исковой давности не распространяется, поскольку в силу ст. 166 ГК РФ ничтожная сделка является недействительной независимо от признания ее таковой судом, ст. 181 ГК РФ не содержит указания о применении к требованию о признании сделки ничтожной срока исковой давности, и данное требование относится к искам о признании права*(3).

В пункте 1 ст. 2 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» закреплено, что зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке. Можно согласиться с К.И. Скловским о том, что оспаривание права другого лица в силу ст. 12 ГК РФ должно осуществляться посредством иска о признании этого права за собой.

Между тем существует немало случаев, когда у истца нет права, аналогичного оспариваемому. Например, собственник земельного участка может на основании ст. 222, 304 ГК РФ обратиться с иском об аннулировании государственной регистрации права собственности ответчика на объект самовольного строительства, в том числе одновременно с требованием о сносе самовольно возведенной постройки*(4). Существуют примеры обращения органа местного самоуправления, осуществляющего контроль за градостроительной деятельностью, с иском об аннулировании ошибочной государственной регистрации права собственности на объекты (торговые киоски, павильоны), являющиеся движимым имуществом*(5). Следовательно, оспаривание права другого лица не всегда следует осуществлять посредством признания этого права за собой.

Иск об аннулировании зарегистрированного права собственности ответчика на недвижимое имущество или об исключении записи из реестра фактически является требованием об устранении нарушения права, не соединенного с лишением владения (негаторный иск), на которое не распространяется исковая давность в силу прямого указания ст. 208 ГК РФ. Если собственник недвижимой вещи, не утративший владения, требует аннулировать зарегистрированное за ответчиком право на эту вещь, а не признать за собой право собственности, то с практической точки зрения отсутствует необходимость отказывать в таком иске только со ссылкой на использование ненадлежащего способа защиты. В этом случае истец вряд ли пытается обойти законные ограничения защиты своего права: во-первых, в предмет доказывания по негаторному иску входит не только нарушение права истца ответчиком (в данном случае в виде незаконной регистрации права), но и наличие этого права у истца; во-вторых, на иск о признании права также не распространяется срок исковой давности.

Представляется неправильным требовать признания недействительным зарегистрированного права. Право не может быть недействительным, оно может отсутствовать в связи с недействительностью основания его регистрации. Например, Федеральный арбитражный суд Московского округа постановлением от 19.10.05 по делу N КГ-А40/10022-05 отменил судебные акты в части признания недействительным права собственности общества на здание, в иске в этой части отказал.

В части удовлетворения иска об обязании Управления ФРС по Москве исключить запись о праве собственности общества и о признании права собственности Российской Федерации на данный объект недвижимости судебные акты оставил без изменения.

При заявлении иска о признании недействительным зарегистрированного права суду первой инстанции следует предлагать истцу уточнить требования: просит ли он признать за собой право либо исключить запись из реестра. Если истец будет настаивать именно на признании недействительным зарегистрированного права, то в иске можно отказать, поскольку ст. 12 ГК РФ не предусматривает такого способа защиты*(6).

В судебной практике можно встретить подход, согласно которому на требования о признании права или сделки ничтожными и зарегистрированного права недействительным, связанные с лишением владения, распространяется исковая давность. Например, по одному из дел арбитражный суд кассационной инстанции исходил из того, что требования о признании недействительным права собственности и признании права собственности за истцом на встроенное помещение заявлены лицом, не владеющим спорной недвижимостью. Поэтому суд обоснованно отказал в иске в связи с пропуском трехлетнего срока исковой давности, установив, что истец должен был узнать о нарушении своих прав с момента выбытия имущества из владения. Таким образом, ссылка истца на правила ст. 208 Кодекса о нераспространении срока исковой давности на заявленные требования не основана на законе и фактических обстоятельствах. Согласно ст. 208 исковая давность не применяется лишь в том случае, когда нарушение прав собственника не соединено с лишением владения; если собственник лишен владения, то исковая давность подлежит применению (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 28.11.06 по делу N Ф08-5965/06, от 05.12.07 по делу N Ф08-7451/07).

При этом суды исходят из того, что истец воспользовался ненадлежащим способом защиты, ему следовало обратиться с требованием о восстановлении утраченного владения, на которое распространяется исковая давность.

Если требования о признании вещного права, признании сделки ничтожной и аннулировании государственной регистрации заявлены лицом, не владеющим спорным имуществом, то основанием для отказа в иске будет использование ненадлежащего способа защиты права. По смыслу ст. 12 и гл. 20 ГК РФ требования о признании ничтожным договора, признании права собственности (иного вещного права) и аннулировании государственной регистрации вещного права ответчика не могут привести к восстановлению вещного права истца, лишенного владения спорным имуществом, и не гарантируют всем участникам спора защиту их прав и интересов.

Если владение утрачено, то в зависимости от конкретных обстоятельств следует обращаться с требованиями о применении последствий недействительности ничтожной сделки на основании ст. 167 ГК РФ (иск о реституции) или об истребовании имущества из чужого незаконного владения по ст. 301 ГК РФ (виндикационный иск), к которым применяются сроки исковой давности. Реституция проводится только между сторонами договора (каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное), а виндикационный иск предъявляется к лицу, с которым у истца отсутствует личная (обязательственная) связь по поводу этой вещи (например, к лицу, которое приобрело спорную вещь по ничтожной сделке не у собственника, а у неуправомоченного отчуждателя). Кроме того, при рассмотрении виндикационного иска обеспечивается возможность установления добросовестности приобретения имущества (ст. 302 ГК РФ) и его надлежащего собственника.

Истец может ссылаться на то, что подтверждение вещного права ему необходимо для предъявления иска к незаконному владельцу о взыскании доходов, которые этот владелец извлек или должен был извлечь за время владения. Данный интерес не может быть принят во внимание.

Во-первых, порядок расчетов между собственником и незаконным владельцем урегулирован ст. 303 ГК РФ, которая применяется при удовлетворении иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения, т.е. в данном случае собственнику закон предписывает заявить виндикационный иск. В частности, комментируя аналогичную норму ст. 155 ГК РСФСР 1964 г., В.А. Дозорцев указывает: «Вопрос о расчетах между собственником и незаконным владельцем встает только при возврате имущества собственнику из чужого незаконного владения. Если вещь не может быть истребована у добросовестного приобретателя, расчеты между ним и собственником не производятся»*(7).

Во-вторых, в судебной практике существует позиция, согласно которой отказ в виндикационном иске в связи с пропуском срока исковой давности по существу означает, что государство отказывает собственнику в принудительной защите его правомочий.

Иски собственника имущества об оспаривании договора аренды, заключенного со стороны арендодателя фактическим владельцем, и взыскании с него неосновательного обогащения в виде арендной платы, полученной по такому договору, направлены на защиту владения, пользования и распоряжения, которые он не вправе защитить после отказа в виндикации*(8).

В-третьих, по смыслу ГК РФ исковая давность не распространяется на требования о защите вещных прав, не связанные с лишением владения. Следовательно, если при утрате владения допустить предъявление требований о признании вещного права, признании сделки ничтожной, аннулировании зарегистрированного права, то в удовлетворении иска можно будет отказать по заявлению ответчика в связи с пропуском срока исковой давности.

Проиллюстрирую сказанное на примере из практики Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа.

ОАО «Н» (продавец) и гражданин К. (покупатель) в 2002 г. заключили договор купли-продажи недвижимого имущества. В соответствии с дополнительным соглашением 2003 г. предметом договора купли-продажи является здание СТО. Деятельность ОАО «Н» прекращена в связи ликвидацией в январе 2004 г. Право собственности на объекты недвижимости (здание СТО с пристройками) зарегистрировано за гражданином К. в декабре 2004 г.

ООО «Р» обратилось в арбитражный суд с иском к гражданину К. о признании недействительным дополнительного соглашения 2003 г. и государственной регистрации права собственности К. на указанные в соглашении объекты недвижимости (нежилое здание с пристройками). В обоснование своих доводов истец сослался на то, что акционерное общество ранее внесло здание СТО с пристройками в уставный капитал общества, которое стало его собственником (ст. 48, 66, 93, 94 ГК РФ). Поэтому названное юридическое лицо не имело права повторно распоряжаться этими объектами, а ответчик — регистрировать за собой право собственности на спорную недвижимость.

Решением суда в иске отказано по мотиву пропуска срока исковой давности, о применении которой заявил ответчик. Суд исходил из того, что иск заявлен ООО «Р» на основании ст. 168 ГК РФ. Поэтому срок давности по заявленным требованиям должен исчисляться с момента заключения сторонами дополнительного соглашения 2003 г.

Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа оставил в силе решение по следующим мотивам.

Вывод суда первой инстанции о пропуске истцом срока давности по заявленным требованиям, доводы ООО «Р» о том, что срок им не пропущен, не имеют существенного правового значения по данному спору.

В силу ст. 166 ГК РФ ничтожная сделка является недействительной независимо от признания ее таковой судом. Для того чтобы считать эту сделку недействительной, не требуется обращения в суд.

Из системного истолкования норм гражданского права о способах защиты права собственности (гл. 20, ст. 12 Кодекса), а также из принципа равенства участников отношений, регулируемых гражданским законодательством (ст. 1 Кодекса), следует, что требования о признании ничтожным договора и недействительной государственной регистрации права собственности ответчика не могут привести к восстановлению прав истца как собственника, лишенного владения спорным имуществом.

Зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке лицами, права и интересы которых нарушены (ст. 2 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», ст. 4 АПК РФ). Оспаривание зарегистрированного права собственности предполагает оспаривание оснований его регистрации. Таким образом, истец должен доказать наличие у него права собственности и недействительность сделки, на основании которой ответчик зарегистрировал право собственности.

В качестве надлежащего способа защиты (ст. 12 ГК РФ) иск о признании сделки ничтожной может использоваться только в том случае, если ничтожная сделка не исполнена. Если такая сделка исполнена сторонами, то в этом случае право истца не может быть восстановлено предъявлением иска о признании ничтожной сделки недействительной. Между тем факт утраты ООО «Р» владения спорными объектами недвижимости на момент предъявления иска установлен судом.

Поскольку ООО «Р», считающее себя собственником спорного недвижимого имущества, не обладает зарегистрированным на него правом и фактически им не владеет, то вопрос о праве собственности на такое имущество может быть разрешен только при рассмотрении виндикационного иска с соблюдением правил, предусмотренных ст. 223, 302 ГК РФ. При рассмотрении виндикационного иска обеспечивается возможность установления добросовестности приобретения имущества и его надлежащего собственника, соединение права и фактического владения, а также защита владельца правилами об исковой давности, что гарантирует всем участникам спора защиту их прав, интересов, а также стабильность гражданского оборота*(9).

К аналогичным выводам пришел Президиум ВАС РФ при рассмотрении одного из дел по иску о признании права собственности и признании недействительным свидетельства о государственной регистрации права собственности ответчика*(10).

Таким образом, если истец требует защитить вещное право, заявив иск о признании права, признании сделки ничтожной или аннулировании государственной регистрации права ответчика на недвижимость, то он должен обосновать, каким образом использование именно этих способов защиты приведет к восстановлению его права.

Например, прокурор вправе оспорить договор аренды земельного участка, являющегося федеральной собственностью, который заключен неуправомоченным арендодателем (органом местного самоуправления) и юридическим лицом для эксплуатации пляжных сооружений санатория*(11). Интерес в признании ничтожным договора аренды земельного участка без истребования его из владения ответчика может быть обоснован желанием собственника земельного участка, т.е. Российской Федерации, заключить договор аренды с собственником объектов санатория. Однако в иске может быть отказано, если истцом пропущен установленный п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности, которая должна применяться к требованию о признании исполненной сделки ничтожной в силу п. 32 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.96 N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

Если требования о признании права, признании сделки ничтожной или аннулировании государственной регистрации права ответчика на недвижимость заявлены собственником или иным обладателем вещного права, утратившим владение спорным имуществом в результате незаконных действий, то по общему правилу в иске должно быть отказано на основании использования ненадлежащего способа защиты права.

Если такие требования заявлены собственником (обладателем иного вещного права), не утратившим владение, то на них не распространяется исковая давность. Гражданское законодательство не предусматривает такого способа защиты, как требование о признании недействительным зарегистрированного права на недвижимость. Право можно оспорить, предъявив иск о признании аналогичного права за собой. Известны также случаи предъявления негаторного иска об аннулировании зарегистрированного права ответчика на недвижимое имущество (об исключении записи из реестра).